Фамильные традиции или дух семейки.

Последние несколько месяцев нередко на тренингах всплывает тема родительской семейки насколько первоосновы для них формирования личного домашнего уклада. Многочисленные проблемы нынешних семей проистекают от незнания основ общесемейной существования, из утраты семейных обычаев. Те, кто навещает тренинг, в процессе работы пишут послания водящему о домашних традициях, существовавших или же наличествующих в их семьях, семьях их отца с матерью. Довольно часто люди позабывают об фамильных традициях либо являют их своеобразным обремененьем. Хотя стремление активизировать, а а там да и сохранить в отпрысках зависимость поколений – цель очень нелегкая. Трудная, но посильная каждому.

«Представьте себе, июль, жара. Под лучами знойного солнца, в лужках, переворачивают сено две худенькие фигурки. Вот подъезжает телега с толпой бурных человек да и высаживается на их участке – данное помощники профиту из населенные пункты. Они ежегодно приезжают к старушке так что деду на сенокос. Сено сгребают в валки, опрокидывают его. При этом не умолкает грохот голосов, смех да и песни. Летний время объединяет всю немаленькую семью, есть возможность заприметить благоприятель дружища да и пообщаться. До наиболее сумерек люди заняты на покосе. Напротив, в последствии, уставшие, однако же изрядные возвращаются домой: кто на телеге, кто на лошади…», читать далее - в моем блоге.

«Взять, в пример, время сбора меда. Дед да и мужчины одеваются в белесые халаты, берут в руки дымокур и уходят на пасеку. Нас, миниатюрных, никто не берет с собой, но мы и не опечаливаемся, ведь далеко идти и вовсе не надобно. Пасека возле с зданием, возможно выглянуть в окошко так что повидать это все, не выходя из жилища. При этом не существовать покусанным ворчливыми пчелами. Полдня мужики заняты малопонятной для нас службой, напротив, ближе к вечеру возобновляются в огорожу жилища. Здесь так что нам реально родиться. Дед достает с чердака медогонку, ставит туда рамки так что дозволяет покрутить медную ручку. Ты безмерно постараешься, тебе доверили такое великовозрастное нужду. Хотя резво устаешь. Наступает череда иного. Напротив, ты любуешься на вязкие струи меда, жуешь липкие соты…»

«Стол с резными ножками, который в постоянное промежуток времени торчать в стороне да и существовал накрыт скатертью, водружали и вынимаали посредине светелки. Бабка осторожно прибирала скатерть, выставляла крынку парного молока, порезала свежеиспеченного лака, вынимала из печи сковороду с рыбой, обработанной темной сметанной корочкой. Твоему вниманию доверяли самое решающее – выложить да и добыло ложки да и вилки. И тут в этот момент наступало самое интересное - дед садился во главу стола и произносил мольбу, восхваляя Бога за приданную пищу. Вслед за этим взял ложку так что пробным «арендовал попытку», затем кивком головы разрешал сплошь остальным присоединиться к нему. За ужином не разрешалось вести беседу, класть руки на стол, подталкивать соседа. По истечении ужина практически постоянно полагалось вторично отдать благодарность Богу…»

« В субботу и воскресение топили баню, а вот пока она топилась - стряпали пельмени. Это в данный момент вполне можно придти в всякий гастроном да и приобрести пельмени разных сортов. А тогда это существовало невыполнимо. Зато лепка пельменей бывала семейной обыкновением. Мать месит тесто, мы с папой совершаем фарш. Целиком семья, от невелика до большуща, сажается на кухне. Да и за мерным скольжением скалки наступает воздейство: гомон голосов, размен новостями да и постройку пельменных шедевров. Пельмени лепили не всегда простые – здесь имелись и особенные, благополучные (с тестом), а также иногда и с угольком из печи…»